автомобильном секторе не имеют практически никакого отношения к невидимой руке Адама Смита . Мексика стала привлекательной платформой для производства автомобилей не потому, что мексиканские рабочие необычайно квалифицированы, производительны или бережливы. Напротив, мексиканская промышленная политика, свобода действий, слабые правила происхождения и коррумпированные профсоюзы сговорились, чтобы создать огромный рыночный перекос и несправедливое торговое преимущество для Мексики. Да, американцы получили более дешевые автомобили. Но мы потеряли несметное количество рабочих мест и миллиарды долларов инвестиций в важнейшую отрасль. В любом случае, администрация Трампа рассматривала это как проблему, которую нужно решить, а не как достижение, которое следует отметить. Таким образом, восстановление баланса в торговле автомобилями в Северной Америке стало одной из важнейших частей нашей повестки дня на переговорах по USMCA.
Реакция профсоюзов, представляющих интересы авторабочих, была на удивление вялой. В какой-то момент я прилетел в Детройт, чтобы встретиться с примерно 400 авторабочими в зале заседаний профсоюза United Automobile Workers. Президент профсоюза Гэри Джонс представил меня на встрече. Я был представителем республиканца Трампа в самом сердце страны демократических профсоюзов. Я объяснил, что мы пытаемся сделать, и был встречен в основном вежливой, но весьма скептической реакцией рядовых членов профсоюза. Их реакция отчасти объяснялась тем, что профсоюзы уже не раз обжигались на торговых соглашениях. UAW и сама испытывала серьезные угрызения совести из-за того, что одобрила корейское соглашение о свободной торговле во время правления Обамы. Однако мне жаль говорить, что это также частично объясняется тем, что руководство профсоюза никогда не тратило время и усилия, необходимые для понимания изменений в правилах. Они были в значительной степени отвлечены - и, возможно, отвлеклись на расследование Министерства юстиции, которое в конечном итоге привело к тюремному заключению того же президента UAW. Кроме того, мы настаивали на проведении политики, направленной на поддержку американских автомобильных рабочих мест, независимо от того, были ли это профсоюзные рабочие места в Мичигане или не профсоюзные в Алабаме. Многие в профсоюзе, похоже, недолюбливали непрофсоюзные автокомпании так же сильно, как и импортные.
Однако, пожалуй, наиболее интересной была реакция самих автомобильных компаний. Их первой, рефлекторной реакцией было выступить против ужесточения правил происхождения, а их лоббисты, поддерживаемые идеологическими аналитическими центрами свободной торговли, действовали так, как будто даже незначительное ужесточение будет апокалиптическим. Однако в определенный момент мы, по сути, выгнали лоббистов из комнаты и начали напрямую общаться с генеральными директорами и высшим руководством компаний.
Мы обнаружили удивительное понимание, прагматизм и гибкость со стороны руководителей высшего звена. Процесс "давать и не давать" продолжался. Но по мере того как мы объясняли свои цели и укрепляли доверие, нам удавалось добиваться реального прогресса в работе с компаниями. Как выяснилось, большинство из них были готовы поставлять больше продукции из Северной Америки, в частности из США, и большинство полностью отвергли предсказания пуритан свободной торговли о росте потребительских цен и вреде для компаний. Главное, чего они хотели, - это больше времени, чтобы новые планы по закупкам совпадали с запуском новых модельных циклов, и это требование мы сочли вполне разумным. Конечно, их первые предложения по срокам перехода были более чем щедрыми - помнится, упоминалось слово "десятилетия". Но в итоге мы пришли к агрессивному, но разумному графику, согласно которому новые правила будут в основном внедряться в течение трех лет, а полностью - в конце пяти.
Но угрозу для американских автопроизводителей представляли не только слабые правила происхождения, но и заоблачно низкие зарплаты. Как уже отмечалось, сторонники НАФТА утверждали, что со временем НАФТА приведет к сближению зарплат в Соединенных Штатах и Мексике. Этого так и не произошло - фактически, сегодня зарплаты в Мексике в реальном выражении ниже, чем в 1994 году. Отчасти это связано с усилением конкуренции со стороны Китая и других стран с низкой заработной платой. Но немалую роль сыграла и коррупция в мексиканской системе труда. В отличие от США и Западной Европы, в Мексике исторически не было независимых, представительных профсоюзов. Самые влиятельные профсоюзы Мексики состоят в нечестивом союзе с правительством и бизнесом. Чтобы сохранить свою власть и богатство, эти профсоюзы не допускали свободных и честных выборов. Все трудовые споры рассматривались примирительными и арбитражными комиссиями, в которых доминировали работодатели.
Эти профсоюзы также не позволяли рабочим голосовать по коллективным договорам. Нередко профсоюзы заключали договоры с владельцем крупного производственного предприятия еще до того, как нанимали рабочих. И эти договоры, известные как "защитные контракты", не имели конца. Они продолжались и продолжались. Рабочие не имели права голоса и не имели возможности постоянно обсуждать условия и варианты контракта. Таким образом, пока профсоюзные боссы заботились о себе, гарантируя, что работодатели будут вычитать из зарплаты работников огромные взносы, рабочие получали низкую зарплату, которая не успевала за инфляцией. Сильная девальвация мексиканского песо в середине 1990-х годов еще больше усугубила проблему.
Администрация Обамы предприняла шаги по улучшению ситуации с трудовыми ресурсами в Мексике в рамках торговой сделки Транстихоокеанского партнерства. Однако ключевые положения, о которых вела переговоры администрация, были расплывчатыми, и их было бы сложно обеспечить соблюдением. В Мексике был принят закон о труде, избавляющий от примирительных и арбитражных комиссий. Но в нем не было требования о проведении тайных выборов или других основополагающих аспектов права на организацию. Короче говоря, TPP оставлял в неприкосновенности защитные контракты, что было одной из многих причин, по которым организованный труд был (по праву) враждебен TPP - и, как оказалось, одной из причин, по которым бывшая сторонница TPP Хиллари Клинтон потеряла избирателей из числа "синих воротничков" на выборах 2016 года.
Хотя я считал абсолютно необходимым избавиться от протекционистских контрактов и потребовать от Мексики внедрения базовой профсоюзной демократии, мы также должны были учитывать интересы суверенитета Мексики. Положения о труде в торговых соглашениях необходимы для обеспечения равных условий для работников и устранения несправедливого арбитража в сфере регулирования. Учитывая размер и привлекательность американского рынка, а в случае с Мексикой - ее огромный торговый дисбаланс с Соединенными Штатами, Соединенные Штаты были вправе выдвигать такие требования. Тем не менее, даже Соединенным Штатам было трудно диктовать Мексике главу и стих о том, что должно содержать ее внутреннее законодательство.
Наше первое предложение заключалось в том, чтобы мексиканцы просто приняли новый трудовой закон, требующий тайного голосования. Тогда Мексика признала бы, что эта процедура является основополагающей для права на свободную организацию, и взяла бы на себя обязательство на высоком уровне гарантировать это право своим рабочим в соглашении. Но поскольку срок полномочий тогдашнего президента Мексики Энрике Пенья Ньето подходил к концу,